Читаем без скачивания Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 2 - Вячеслав Звягинцев

Итак, Колышкин считал, что Малышев надломился, стал осторожничать, не смог пережить потрясения…

Серьезное потрясение, перенесенное Малышевым еще до начала войны, было связано с другой подлодкой – Щ-424, на которой он служил тогда старпомом. 20 октября 1939 года на выходе из Кольского залива, у мыса Летинский, Щ-424, под командованием К. М. Шуйского, столкнулась с рыболовецким траулером РТ-43 «Рыбец». Удар в левый борт «щуки» был такой силы, что она буквально через несколько минут затонула на большой глубине. 32 моряка, находившиеся в лодке, погибли. Спастись удалось лишь нескольким подводникам70 – тем кто был на мостике, в том числе К. М. Шуйскому и А. К. Малышеву. Последний в сложившейся критической ситуации предлагал командиру более безопасное расхождение правыми бортами, но, Шуйский продолжал действовать в соответствии с правилами судовождения. В результате, ситуация вышла из-под контроля, на лодке началась паника. Краснофлотцы перестали выполнять команды Шуйского и даже не доложили ему о пробоине.

Следствие пришло к выводу, что находившиеся на мостике командиры, в том числе Малышев, не приняли необходимых мер к удержанию лодки на плаву и спасению 32 моряков. К. М. Шуйскому и капитану траулера А. П. Дружинину предъявили обвинение в умышленном потоплении подлодки. Военный трибунал, рассматривавший это дело 7 декабря 1939 года, также пришел к выводу, что вина командира лодки и капитана траулера является обоюдной. Оба были приговорены к высшей мере наказания71. Военком политрук Кондаков был осужден на 10 лет лагерей, лоцман лейтенант Соколов – на 6 лет лагерей. Малышев же отделался дисциплинарным взысканием, наложенным на него командующим Северным флотом72.

Эту трагедию Малышев, безусловно, помнил всегда. И старался действовать так, чтобы не повторить ее. Поэтому и осторожничал. Но только ли этим можно все объяснить? Вряд ли. Его поведение в последнем восьмом походе73 во многом объясняется неприязненными отношениями, которые с самого начала сложились у него со старшим политруком А. Е. Табенкиным. Нормальные отношения с ним и не могли сложиться, поскольку Малышев понимал – для каких целей приставлен к нему представитель политотдела флота. Сам Табенкин тоже не скрывал, что его задача – пристально наблюдать за командиром.

В походе А. Е. Табенкин скрупулезно фиксировал, как Малышев отказался от проведения атаки по обнаруженной 31 мая немецкой субмарине, а 2 июня – по конвою противника. Малышев, в свою очередь, относился к инструктору политотдела с нескрываемой издевкой.

После похода Табенкин написал донесение, явившееся основанием для возбуждения уголовного дела и ареста Малышева. В нем он обвинил его в преднамеренном выводе гирокомпаса из строя и проявленной трусости.

Надо сказать, что на необоснованные обвинения в трусости подводники реагировали весьма болезненно. Один из них, командир подводной лодки С-15 капитан 3 ранга А. И. Мадиссон, по этой причине застрелился в Полярном 24 февраля 1944 года. В предсмертной записке он указал, что не может «перенести позорных кличек „трус“, „шкура“ и т.д., которыми забросали старшие товарищи при возвращении с моря»…

По документам, сохранившимся в Северном флотском военном суде (опись судебных производств военного трибунала Северного флота №789386с), Алексей Кирьянович Малышев числится за номером 408, как приговоренный 28 июня 1942 года по статье 193—21 п. «б» УК РСФСР (самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений, при наличии особо отягчающих обстоятельств) к высшей мере наказания.

Других данных в суде нет. Уголовное дело в отношении А. К. Малышева на 33 листах в 1967 году было сдано в архив ВМФ СССР. Надзорное производство по этому делу уничтожено по истечении срока давности.

По некоторым сведениям, расстрельный приговор не был приведен в исполнение, поскольку осужденный А. К. Малышев погиб 4 сентября 1942 года при бомбардировке Полярного.

Командующий Северным флотом А. Головко, безусловно, знал о суде над Малышевым. Не мог не знать. Однако не написал об этой истории в своих мемуарах, поскольку, вероятно, понимал, что расстрельный приговор Малышеву был несправедливым. Такого мнения придерживались многие его сослуживцы и ветераны Северного флота: «Нелепым и несправедливым был приговор военного трибунала Северного флота – расстрел – по отношению к капитану 3 ранга Малышеву… Тяжело переживали в бригаде случившееся»74.

Между тем, данными о реабилитации А. К. Малышева автор не располагает.

Капитан 3 ранга А. К. Малышев – не единственный из подводников, приговоренных военными трибуналами к расстрелу.

4. 8 августа 1941 года

Этот день в истории подводного флота – особый. Мрачный и тревожный.

8 августа 1941 года начальником Главного политического управления ВМФ армейским комиссаром 2 ранга Роговым была издана директива, предписывавшая решительно пресекать на флоте факты трусости и паникерства.

В директиве приводились примеры проявления трусости, в том числе среди подплава. Упоминался командир подводной лодки П. С. Дронин, расстрелянный по приговору военного трибунала. Это произошло на Черноморском флоте. А на Балтике в этот день был приведен в исполнение расстрельный приговор в отношении командира подлодки С-8 капитана 3 ранга М. С. Бойко.

В первом же боевом походе, 26 июня 1941 года, в непосредственной близости от С-8, шедшей в надводном положении, был замечен, по утверждению командира, перископ немецкой субмарины. М. С. Бойко не решился пойти на таран или произвести стрельбу, так как из-за короткой дистанции это было небезопасно. Под предлогом разрядки аккумуляторов он приказал возвращаться на базу в Усть-Двинск, где заявил, что в море больше не пойдет, так как к войне не подготовлен. Это стоило капитану 3 ранга жизни. М. С. Бойко был арестован и 8 августа 1941 года расстрелян по приговору военного трибунала. Его действия следствие, а затем и суд квалифицировали как трусость, проявленную в бою.

Кроме него на Балтийском флоте были осуждены к расстрелу капитан-лейтенанты А. Ф. Маркелов и В. В. Максимов.

В донесении политотдела бригады подводных лодок КБФ начальнику Главного политического управления ВМФ «О боевой деятельности бригады подлодок» от 28 октября 1941 года отмечалось:

«а) Командир ПЛ Щ-308 Маркелов и военком Орлов, переходя на ПЛ из Кронштадта в Ленинград, посадили лодку на мель, своими силами сняться с мели не могли и должных мер не приняли. Испугавшись обстрела ПЛ фашистской батареей, вызвали буксир, сняли с ПЛ команду и сами ушли, т. е. бросили боевой корабль, проявили беспримерную трусость. Оба исключены из ВКП (б) и судом Военного трибунала приговорены к расстрелу.

б) Командир ПЛ Щ-406 капитан-лейтенант Максимов во время бомбежки фашистской авиацией Кронштадта испугался, бросил ПЛ, самовольно уехал в Ленинград, где и пропадал около 2-х суток, т.е. по существу дезертировал. Свое преступление объяснил так: «Хотел последний раз повидаться со своей сестрой». Исключен из ВКП (б) и осужден Военным трибуналом к расстрелу»75.

Суд над капитан-лейтенантом В. В. Максимовым, самовольно оставившим часть 22 сентября 1941 года, чтобы попрощаться с эвакуирующейся сестрой, состоялся 24 ноября 1941 года. Во исполнение приговора военного трибунала он был расстрелян. А вот А. Ф. Маркелову повезло. Его дело было пересмотрено и применена отсрочка исполнения приговора. С ноября 1941 года Маркелов продолжил службу военным комендантом транспорта «Аурания».

На Балтике попал под трибунал и командир легендарной подводной лодки Щ-307 капитан-лейтенант Н. И. Петров, открывший в годы войны боевой счет подводников-балтийцев. 10 августа 1941 года он первым на флоте потопил двухторпедным залпом немецкую субмарину U-144.

Рубка советской подлодки Щ-307 в настоящее время экспонируется в музее на Поклонной горе. На рубке написано имя командира – «капитан-лейтенант Петров Н. И. 1939—1941».

В действительности Николай Иванович Петров принял эту лодку под свое командование в январе 1941 года. А 22 октября того же года по приговору военного трибунала Ленинградского фронта он был осужден на десять лет лагерей за пораженческие настроения и систематическое пьянство. Находясь в заключении, Н. И. Петров скончался. По некоторым данным, он объявил голодовку и умер от голода.

17 января 1975 года приговор в отношении Н.И.Петрова был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления.

На Черноморском флоте печальную участь М. С. Бойко разделил командир подводной лодки Щ-205 капитан-лейтенант П. С. Дронин. В упомянутой директиве И. В. Рогова от 8 августа 1941 года не раскрывалось содержание совершенного им преступления: «Командир подлодки „Щ-205“ ЧФ капитан-лейтенант Дронин проявил позорную трусость и не выполнил боевого приказа. Дронин расстрелян…».